УКР

ENG

Портал української книги
Книжковий ринок України

Загальна інформація
Мовою статистики
Аналітика
Законодавство
Український підручник
Бестселери

Інструменти

Галузева періодика
Інформаційні технології
Маркетингові інструменти
Консультації
Книжкові тендери
Бібліотека (документи)
Корисні ресурси
Видання для фахівців видавничої справи
Поліграфічні послуги
Copyright International Agency: послуги авторам та видавництвам
Програмне забезпечення

Новини та події

Новини книжкового ринку
Форум Видавців 2013
Огляд преси
Прес-релізи компаній
Календар книжкової індустрії
Нові книги
Події
Ініціативи книжкового ринку
УАВК: листування з владою
Літературно-критичний журнал «Київська Русь»

Діловий досвід

Міжнародний досвід

Українська асоціація видавців та книгорозповсюджувачів
Колонка експерта
Опитування
Новини
Книжковий магазин "Власна справа"

Огляд преси

Новини книжкового ринкуФорум Видавців 2013Огляд преси
Прес-релізи компанійКалендар книжкової індустріїНові книги
ПодіїІніціативи книжкового ринкуУАВК: листування з владою
Літературно-критичний журнал «Київська Русь»


Двадцать три чистых


На объявлении «длинного списка» премии «Русский Букер» жюри с прискорбием признало, что в прошлом году не было даже двух дюжин достойных романов.

Сегодняшнее объявление лонг-листа премии «Русский Букер» началось неторопливо, даже с некоторой ленцой. А, собственно, что вы хотели летом, когда другие крупные премии уже отстрелялись, и литературный процесс в стране, по большому счету, отправился в отпуск до осени? Все было, как обычно - сначала литературный секретарь премии Игорь Шайтанов объявил новости.

Новость была всего одна, и та всем собравшимся известна с марта - отныне в лонг-лист премии могут попасть не более 24 романов.

Позже Шайтанов объяснил, зачем это сделано - мол, ушлые издатели вовсю используют бренд премии, размещая на обложках книг что-нибудь вроде «номинант премии «Букер». Меж тем, номинировать издательства могут любой страх и ужас, вот для того, дабы пресечь подобную дискредитацию светлого имени, и необходим отбор еще на стадии лонг-листа.

Тему номинантов и престижности продолжил получивший слово председатель жюри, которым в этом году стал литературовед и бывший министр культуры Евгений Сидоров. Во-первых, он рассказал, что некоторые из выдвинутых писателей в своих книгах стебутся над премией «Букер», что лучше всего доказывает жизнеспособность и престижность этой награды. После этого поведал, что количество романов, выдвинутых на премию, в этом году было велико как никогда. 44 издательства, 13 журналов, 4 университета и 10 библиотек выдвинули на титул «лучшего романа года» 91 книгу. К рассмотрению допустили 86 романов, после рассмотрения осталось 23, прошедших в «длинный список», который немедленно и был оглашен.

Список как список, лонг-лист на всех премиях примерно одинаков - некоторые опусы читаны, другие привлекают внимание знакомой фамилией автора, большая часть потенциально «лучших романов года» неизвестна даже профессиональным литературным критикам.

Лонг-лист "Русского Букера - 2008"

1. Александр Архангельский. «Цена отсечения»

2. Леонид Бежин. «Отражение комнаты в елочном шаре»

3. Илья Бояшов. «Армада»

4. Михаил Бусин. «Письма для Давида»

5. Юрий Вяземский. «Сладкие весенние баккуроты. Великий понедельник. Роман-искушение»

6. Ксения Голубович. «Исполнение желаний»

7. Михаил Елизаров. «Библиотекарь»

8. Анатолий Королев. «STOP, коса!»

9. Михаил Липскеров. «Белая горячка. Delirium tremens»

10. Татьяна Москвина. «Она что-то знала…»

11. Елена Некрасова. «Щукинск и города»

12. Евгений Новицкий. «Лучшая книга о любви»

13. Владимир Орлов. «Камергерский переулок»

14. Виктория Платова. «8-9-8»

15. Владимир Порудоминский. «Частные уроки»

16. Герман Садулаев. «Таблетка»

17. Андрей Тургенев. «Спать и верить: Блокадный роман»

18. Андрей Хуснутдинов. «Столовая Гора»

19. Владимир Шаров. «Будьте как дети»

20. Евгений Шкловский. «Нелюбимые дети»

21. Илья Штемлер. «Сезон дождей»

22. Эдуард Шульман. «Полежаев и Бибиков»

23. Галина Щекина. «Графоманка»

Примечательным был разве что крайне низкий процент пересечения со списками других литературных премий. К примеру, из длинного списка «Большой книги», который был ровно в два раза больше, в букеровский лонг-лист перекочевали всего четыре названия из сорока пяти - «Сладкие весенние баккуроты» Юрия Вяземского, «STOP, коса!» Анатолия Королева, «Спать и верить: Блокадный роман» Андрея Тургенева (скрывшийся за этим псевдонимом Вячеслав Курицын вообще сделал «хет-трик», засветившись еще и в шорт-листе «Нацбеста») и «Будьте как дети» Владимира Шарова.

Вот и гадай: то ли отечественная словесность ныне сильна настолько, что можно выставить два равносильных состава «сборной русской литературы», и они практически не будут пересекаться, то ли мы наблюдаем по-детски обиженное «размежевание в песочнице», мол, у вас свои авторы, а у нас - «более другие».

Собравшихся критиков эта альтернативность воззрений на самое интересное в нашей литературе несколько покоробила, и они малость побурчали по поводу «репрезентативности списка».

Впрочем, гораздо сильнее их взволновало то, что в «длинном списке» оказалось не 24 романа, а всего лишь 23.
Как верно заметил в своем вопросе главный редактор «Нового мира» Андрей Василевский, если бы книг было 24, жюри могло бы посетовать, что много хороших книг осталось за бортом, но ничего не поделаешь - включить кого-нибудь еще Заратустра, то бишь новые правила, не позволяет. А так жюри, не набрав даже полного комплекта, по сути, расписалось о том, что все не попавшие в список книги (а это, к примеру, новые романы Захара Прилепина, Дмитрия Быкова, Владимира Маканина и других тяжеловесов) не удовлетворяют даже минимальным требованиям букеровского жюри.

Для ответа на этот скользкий вопрос под танки бросили критика Сергея Боровикова, который сначала сделал страшные глаза, а потом, витийствуя про «талантливость и современность», а также «новизну жанра», все-таки вынужден был признать, что да, остальные таки не тянут даже на «длинный список». А что ему оставалось делать - при вакантном месте-то? Разве что воспользоваться уловкой еще одного члена жюри, Леонида Юзефовича, который на заданный ему вопрос невозмутимо ответствовал: «У меня как-то нет никаких размышлений по этому поводу. Наверное, мне нечего сказать».

Впрочем, публика была настроена по-летнему благодушно, и тему «двадцати трех чистых» дальше развивать не стали. Распрощались до осени, вернее - до 2 октября, когда будет объявлен шорт-лист.

Купи книгу номинанта "Русского Букера"

Александр Архангельский

Александр I
Императора Александра I, несомненно, можно назвать самой загадочной и противоречивой фигурой среди русских государей XIX столетия. Республиканец по убеждениям, он четверть века занимал российский престол. Победитель Наполеона и освободитель Европы, он вошел в историю как Александр Благословенный - однако современники, а позднее историки и писатели обвиняли его в слабости, лицемерии и других пороках, недостойных монарха. Таинственны, наконец, обстоятельства его ухода из жизни. О загадке императора Александра рассказывает в своей книге известный писатель и публицист Александр Архангельский.

Базовые ценности: инструкции по применению
Тот, кто утверждает, что говорит о современности объективно, лжет: единственное, что в наших силах, - дать полный отчет читателю о мере своей субъективности. Александр Архангельский – историк, публицист, ведущий колонки «Известий» и передачи «Тем временем» на канале «Культура» - представляет свой взгляд на складывающуюся на наших глазах историю России. Публичная политика, не успев вернуться в российские пределы после 70-летнего отсутствия, почти сразу выродилась в набор технологических цепочек, в конкретный разговор на конкретном языке: этих мочим, тех разводим, порешаем вопросы. Слово "идеал" пора помечать в словарях как "устар."; но даже "принцип" - и тот уже кажется какой-то романтической отсебятиной. Мы не отдаем себе отчета, насколько опасна эпоха всеобщей технологизации российской политики, наставшая до и вместо эпохи обретения ключевых политических смыслов. Когда мы это осознаем, может быть уже поздно.

Илья Бояшов

Армада
Некое государство снарядило свой флот к берегам Америки с целью ее полного уничтожения. Но, когда корабли уже были в походе, произошла всемирная катастрофа - материки исчезли. Планета превратилась в сплошной Мировой океан. Моряки остались одни на всем белом свете. И что теперь делать бравым воякам?

Путь мури
Эта книга - занимательный роман-притча. Ее автора без натяжки можно назвать Кустурицей в прозе. На фоне приключений обыкновенного кота Мури, потерявшего во время войны в Боснии своих хозяев и теперь вольно гуляющего по всей Европе, решаются весьма серьезные вопросы. Кит рассекает океан, лангусты бредут вереницей по морскому дну, арабский шейх на самолете без посадки облетает Землю, китаец идет по канату через пропасть... Есть ли цель у их пути, или ценен лишь сам путь? Будет ли путнику пристанище, или вечное скитание - удел всего живого?

Повесть о плуте и монахе
Литературную славу Илье Бояшову принес роман "Путь Мури". "Повесть о плуте и монахе" - книга столь же увлекательная и вместе с тем ничуть не менее глубокая. Перед нами своеобразный сплав марк-твеновского "Принца и нищего" с платоновским "Чевенгуром". Воистину гремучая смесь. Подобную галерею архетипов русского сознания читателю видеть еще не доводилось.

Юрий Вяземский

Сладкие весенние баккуроты. Великий понедельник
Перед Вами роман известного телеведущего, сценариста и писателя, автора программы «Умники и умницы» Юрия Вяземского, «Сладкие весенние баккуроты». Название этого романа отсылает нас к «Мастеру и Маргарите» Михаила Булгакова, к записке Иешуа, найденной Понтием Пилатом: «Смерти нет…Вчера мы ели весенние сладкие баккуроты… Мы увидели чистую реку воды жизни... человечество будет смотреть на солнце сквозь прозрачный кристалл...» Повествование разворачивается в Иерусалиме, в понедельник недели перед Воскресеньем Господним. Осмысление последних дней жизни и гибели Христа глазами его учеников и врагов складывается в единое полотно, вновь приближая читателя к вечному вопросу о личности и божестве, мифе и истории. Каким был бы мир, если бы люди позволили сбыться прекрасным пророчествам Христа? Каким был бы мир, если бы в нем был возможен настоящий рай?" Фарисеи, Рим, ученики Христа - вот три силы, сошедшиеся в Иерусалиме под весенним небом в понедельник последней недели перед ...

Михаил Елизаров

Ногти
Новое издание дебютной повести Михаила Елизарова, автора романов "Библиотекарь" (2007), "Pasternak" (2003) и нескольких сборников рассказов. "Ногти" прогремели в самом начале нулевых и давно стали библиографической редкостью и одним из самых читаемых текстов в русском интернете.

Анатолий Королев

Stop, коса!
Герой нового романа Анатолия Королева - "гений слоганов и знаток Шарля Перро" Никита (Кит) Царевич - выпускник МГУ и Сорбонны. Это про него "знаменитая ведьма-гадалка из Гоа объявила, что он станет бессмертным". Это ему скажут: "Идея о нормальности смерти - это защитная реакция мозга. Сопли разума... Пора отправить смертничество в корзину истории. Пора взломать этот психологический атавизм". И он сможет. Сможет замахнуться на смерть: "Стоп, коса!"

Михаил Липскеров

Белая горячка. Delirium Tremens
Произведение Михаила Липскерова можно обозначить не иначе как сумасшедший вихрь, закручивающий нас в потоке перекликающихся временных эпох, бредовых фантазий героя, смеси реального с воображаемым. Белая горячка, которой страдает главный герой - Мэн, - не просто врачебный диагноз, здесь - это мастерски показанная автором психология душевнобольного человека, а нам лишь остается разобраться - где здесь вымысел, а где - правда.

Татьяна Москвина

Всем стоять!
Сборник статей блестящего публициста и телеведущей Татьяны Москвиной - своего рода "дневник критика", представляющий панораму культурной жизни за двадцать лет.

Люблю и ненавижу
Сборник статей популярной петербургской журналистки Татьяны Москвиной включает в себя размышления о судьбах России и родного города, литературные портреты наших знаменитых современников, рецензии на нашумевшие кинофильмы последних лет. Герой книги - современная Россия. Никита Михалков и Владимир Жириновский, Алиса Фрейндлих и Валентина Матвиенко, Александр Сокуров, Рената Литвинова... и даже сам черт, явившийся в Россию дать интервью, образуют причудливый хоровод отражений в живом уме автора блистательных эссе.Татьяна Москвина любит и ненавидит своих героев и свою Россию с истинной страстью. Водопад блестящих афоризмов и искрометных наблюдений, полет мысли и танец юмора берут в плен читателя сразу и отпускают не скоро: такова истинная власть острого Слова.

Смерть это все мужчины
Роман известной журналистки, театрального критика и телеведущей Татьяны Москвиной - история жестокая и нежная, трагическая и забавная, апокалиптическая и жизнеутверждающая одновременно. Это история умной, талантливой, но неустроенной в жизни женщины, полной обид и претензий к существующему "мужскому" миру, к заведенному в нем порядку вещей. В меру сил героиня старается исправить замысел этого мира, но сил у нее недостаточно, и тогда она решает этот мир уничтожить.

Энциклопедия русской жизни
Сборник статей блестящего публициста, литератора, драматурга Татьяны Москвиной, напечатанных в газете «Pulse Санкт-Петербург», - оригинальная летопись новейшей истории России.

Владимир Орлов

Происшествие в Никольском. После дождика в Четверг
Владимир Орлов - это не просто классик современной отечественной литературы. Это автор, который буквально взбудоражил литературный мир триптихом - "Альтист Данилов", "Аптекарь", "Шеврикука, или Любовь к привидению". Его книги переведены на многие языки мира и признаны достоянием мировой литературы. "Происшествие в Никольском", "После дождика в четверг" - не менее известные произведения Владимира Орлова. Это романы о судьбе еще совсем юных героев в совсем непростое время, о первых надеждах и разочарованиях.

Виктория Платова

Купель дьявола
Что может связывать фартового вора, известного коллекционера и преуспевающего молодого бизнесмена? Только смерть! Всех троих убивает картина старого голландского мастера, обладателями которой они были. Их смерть кажется необъяснимой. Такой же необъяснимой, как и сходство новой хозяйки картины, владелицы крохотной арт - галереи Кати Соловьевой, с изображенной на полотне рыжеволосой красавицей. Шлейф мистических смертей тянется из далекого прошлого, но у картины - убийцы есть соучастники и в настоящем…

Смерть в осколках вазы мэбен. В 2-х томах
Неприятности в жизни журналистки Леды начались с посещения художественного вернисажа. На эту выставку Леду пригласил ее возлюбленный рок-музыкант Герт. Художник Карчинский прославился своими картинами в стиле корейских средневековых мастеров, а также вазами мэбен, предназначенными для одной ветки дерева сливы в цвету. На выставке произошел скандал - художник отказался продать одну из ваз мэбен знаменитой модели Диане, которую сопровождал всесильный банкир Ивлев. А вот Леде художник подарил картину. По оценке Герта, полотно тянуло на двадцать тысяч баксов. Далее события хлынули лавиной. Выставку художника неожиданно закрыли, в его мастерской случился пожар, вазу, понравившуюся Диане, украли, банкира убили. А Леда неожиданно для себя оказалась в эпицентре этой лавины.

Танец Лакшми. Книга первая
Виктория Платова - непревзойденный мастер тонкой интриги. Герои ее романов оказываются в весьма запутанных ситуациях. Чтобы спасти свою жизнь, им приходится пускать в ход и ум, и изворотливость, и изысканное коварство…

Танец Лакшми. Книга вторая
В этом странном элитном клубе, где услуги стоят баснословных денег, клиентов не щадили. Искателей острых ощущений доводили до порога смерти, а потом откачивали... Жених Лары Яковлевой неожиданно скончался во время подобного сеанса. Руководство клуба в недоумении - у них работают опытнейшие врачи, поэтому здоровье клиентов всегда под контролем! Не мог Виталий погибнуть от перегрузки, ему явно помогли. Кто те неизвестные, которые шарили в его квартире? Может быть, дело в наследстве, которое, как удалось выяснить Ларе, было уготовано ее жениху неожиданно обнаружившимся английским дедушкой?.. 

Эшафот забвения
Ассистент по работе с актерами у знаменитого режиссера - о таком повороте судьбы можно только мечтать! Для Евы жизнь начинается заново. Но... Оказывается, что и в кино убивают: одна за другой при загадочных обстоятельствах гибнут исполнительницы главной роли. Эти убийства объединяет одно - полное отсутствие мотива преступления. Все возможные версии выглядят неубедительными и позволяют подозревать каждого в съемочной группе. Разгадка приходит неожиданно и... слишком поздно. И тогда Еве приходится вступить в борьбу за собственную жизнь...

Владимир Порудоминский

Друг бесценный, или восемь дней на пути в Сибирь
Повесть рассказывает об Иване Пущине, лицейском друге А.С.Пушкина, о его участии в восстании декабристов на Сенатской площади 14 декабря 1825 года и ссылке в Сибирь.

Герман Садулаев

Пурга, или Миф о конце света
Главный герой повести "Пурга, или Миф о конце света" - молодой человек, наш современник - перемещается в своих фантазиях то в каземат Петропавловской крепости, воображая себя князем Кропоткиным, то в ледниковый период, где он становится свидетелем войны первобытный племен. И выясняется, что менталитет человека за тысячелетия не так уж изменился: он все так же настороженно относится к чужакам (только придумал слово "ксенофобия") и все так же ревностно охраняет "свою" территорию и не желает появления на ней соседей (для этого оснастил свой лексикон словом "мигранты").

Евгений Шкловский

Та страна
Евгений Шкловский - известный прозаик и критик, автор сборников рассказов "Испытания" (1990) и "Заложники" (1996). Драматический мир современного человека, неразрешимые "вечные" вопросы, острые коллизии повседневности: от трагедии до фарса - все это своеобразно и ярко преломляется в новой книге писателя, искусно использующего богатые возможности малого жанра. В его прозе сочетаются утонченный психологизм и ирония, лиризм и гротеск, пародия и притча, парадоксальность и недосказанность, открывшие простор для читательского воображения.

Илья Штемлер

День Благодарения. История одной судьбы. Книга 1. Через тернии
День Благодарения - национальный праздник Америки, проводимый ежегодно в ноябре, - один из самых почитаемых праздников американцев. Зажженные свечи, тыквенный пирог, индейка с брусничным муссом - традиционные символы праздника, собирающего за вечерним столом близких людей, благодарных судьбе за то, что они живут в этой стране. Герой дилогии "День Благодарения" - эмигрант из Одессы, - пройдя извилистую дорогу жизни, стал одним из тех, кто проникся значением этого праздника.

День Благодарения. История одной судьбы. Книга 2. К звездам
День Благодарения - национальный праздник Америки, проводимый ежегодно в ноябре, - один из самых почитаемых праздников американцев. Зажженные свечи, тыквенный пирог, индейка с брусничным муссом - традиционные символы праздника, собирающего за вечерним столом близких людей, благодарных судьбе за то, что они живут в этой стране. Герой дилогии "День Благодарения" - эмигрант из Одессы, - пройдя извилистую дорогу жизни, стал одним из тех, кто проникся значением этого праздника.

Захар Прилепин

Грех: роман в рассказах
Захар Прилепин - открытие в прозе последних лет. Его романы "Патологии" и "Санькя" стали финалистами престижных литературных премий - "Национального бестселлера" и "Русского Букера". В романе "Грех" герой - молодой человек, талантливый, яркий, умеющий и любить, и ненавидеть до самого конца. Ни работа могильщика, ни должность вышибалы, ни Чечня не превращают его в скептика, "подпольного персонажа".

Санькя
Второй роман одного из самых ярких дебютантов "нулевых" годов, молодого писателя из Нижнего Новгорода, финалиста премии "Национальный бестселлер"-2005 станет приятным открытием для истинных ценителей современной прозы. "Санькя" - это история простого провинциального паренька, Саши Тишина, который, родись он в другие времена, вполне мог бы стать инженером или рабочим. Но "свинцовая мерзость" современности не дает ему таких шансов, и Сашка вступает в молодежную революционную партию в надежде изменить мир к лучшему. Классический психологический роман, что сегодня уже само по себе большая редкость, убедительное свидетельство тому, что мы присутствуем при рождении нового оригинального писателя.

Дмитрий Быков

Блуд труда
Статьи известного публициста, поэта, прозаика Дмитрия Быкова неизменно вызывают критику как справа, так и слева - и делают тираж изданиям, в которых он печатается. Вне зависимости от политической и эстетической конъюнктуры, он, будучи носителем здравого смысла, называет белое белым, а черное - черным, что бы по этому поводу ни говорили другие инстанции вкуса. Собранное в этой книге - лучшее, что написал Быков о русской литературе, кино, политике, медиа, общественных спорах XX века. Перед нами авторская энциклопедия русской жизни, написанная блистательно талантливым человеком.

Борис Пастернак
Эта книга - о жизни, творчестве - и чудотворстве - одного из крупнейших русских поэтов XX пека Бориса Пастернака; объяснение в любви к герою и миру его поэзии. Автор не прослеживает скрупулезно изо дня в день путь своего героя, он пытается восстановить для себя и читателя внутреннюю жизнь Бориса Пастернака, столь насыщенную и трагедиями, и счастьем. Читатель оказывается сопричастным главным событиям жизни Пастернака, социально-историческим катастрофам, которые сопровождали его на всем пути, тем творческим связям и влияниям, явным и сокровенным, без которых немыслимо бытование всякого талантливого человека. В книге дается новая трактовка легендарного романа "Доктор Живаго", сыгравшего столь роковую роль в жизни его создателя.

ЖД
О романе "ЖД" начали говорить как о литературной сенсации задолго до того, как автор поставил в нем последнюю точку. И неудивительно: ведь Д.Быков выдает в нем совершенно невероятные версии нашего прошлого и дает не менее невероятные прогнозы нашего будущего. Некоторые идеи в книге настолько "неполиткорректны", что от сурового осуждения общественности Д.Быкова может спасти только его "фирменная" ироничность, пронизывающая роман от первой до последней строки. "ЖД" - поэма о таинственном коренном населении России, которое не борется против двух своих главных захватчиков, а добродушно позволяет им вечно захватывать себя и истреблять друг друга. Кто-то наверняка увидит в этой сказке антисемитизм, кто-то - русофобию. Таким интерпретаторам нет дела ни до Родины, ни до правды. Ни тех, ни других я переубеждать не буду. А нормальный читатель все поймет и так. К нему-то и обращена книга, название которой можно расшифровывать как "Железная дорога, "Ждущие дня", "Живой дневник", ...

Как Путин стал президентом США. Новые русские сказки
В некотором царстве, некотором государстве была обильная земля и совсем не было порядку, - как-то заметил остроумнейший из ее летописцев. Земля исправно родила из года в год, народ же, ее населявший, был голоден, бос и малокультурен. Правители правили, бунтовщики бунтовали, народ безмолвствовал, но ничего не менялось. Лучшие умы государства затупились, пытаясь постичь такой порядок вещей, что дало повод тишайшему из поэтов той земли сочинить тезис об ее умонепостигаемости. Каждый из правителей перед заступлением отлично знал, чего он хочет и что сделает. Но, заступив, совершенно терялся и начинал делать вовсе не то, что собирался, и не то, что ему советовали, и не то, что следовало бы, и уж совсем не то, что можно вообразить в рамках здравого смысла. Все дело в том, что после коронации, или заседания боярской Думы, или Президиума Верховного Совета, или инаугурации, когда новоиспеченный правитель приходил в себя и взволнованно, как новобрачная, пытался осознать, что же с ним ...

Оправдание
Дмитрий Быков - одна из самых заметных фигур современной литературной жизни. Поэт, публицист, критик и - постоянный возмутитель спокойствия. Роман "Оправдание" - его первое сочинение в прозе, и в нем тоже в полной мере сказалась парадоксальность мышления автора. Писатель предлагает свою, фантастическую версию печальных событий российской истории минувшего столетия: жертвы сталинского террора (выстоявшие на допросах) были не расстреляны, а сосланы в особые лагеря, где выковывалась порода сверхлюдей - несгибаемых, неуязвимых, нечувствительных к жаре и холоду. И после смерти сталина они начали возникать из небытия - в квартирах родных и длизких раздаются странные телефонные звонки, назначаются тайные встречи. Один из "выживших" - занменитый писатель Исаак Бабель...

Оправдание. Эвакуатор
Дмитрий Быков любит обыгрывать в своих романах разные версии исторических событий. В "Оправдании" печальные события 1937 года выглядят так: те, что выстояли на допросах, были не расстреляны, а отправлены в особые лагеря, где из них выковывалась порода сверхлюдей - несгибаемых и неуязвимых. После смерти Сталина они начали возникать из небытия. Действие другого романа - "Эвакуатор" - происходит в наши дни, в Москве, где редкий день обходится без взрывов террористов. И посреди этого кошмара вспыхивает любовь. Она - обыкновенная москвичка, он - инопланетянин (или представляется таким), который берется вывезти любимую на свою далекую и прекрасную планету. Но тут, как и в "Оправдании", сюжет меняется самым непредсказуемым образом и у красивой истории оказывается неожиданный конец...

Орфография
В этом романе автор взял за основу событие, казалось бы, академическое - реформу русской орфографии в 1918 году и... написал авантюрное повествование, все пронизанное литературной игрой. И вместе с тем очень серьезное: здесь кипят страсти и ставятся "проклятые вопросы"; действие происходит в Петрограде и в Крыму и сразу после революции, и сейчас.

Владимир Маканин

Андеграунд, или Герой нашего времени
Роман Владимира Маканина назван рискованно и многообещающе. Даже звучание "имени" героя - Петрович - вызывает в памяти лермонтовского офицера, гениально угаданный тип, мимо которого не прошли и другие русские писатели, помещая своего героя то на обломовский диван, то в подполье, то "на дно". Для героя романа Маканина подполье ("общага", "психушка") - это тоже не только образ жизни, но и образ мыслей. Петрович - бездомный, безбытный, даже в условиях отсутствия цензуры не пытающийся напечататься писатель. А "наше время"? Муравейник людей, водоворот событий: "новые русские" и "новые нищие", митинги, постсоветские кабинеты, криминал - панорама взбаламученной жизни, в которой герой с завидным упорством отстаивает свое "я".

Удавшийся рассказ о любви
После огромного успеха романа "Андеграунд, или Герой нашего времени", повествования объемного, со множеством персонажей, Владимир Маканин возвращается к своей излюбленной форме - маленькие повести, и излюбленной теме - частной жизни человека, пытающего отвоевать свое пространство в резко меняющемся мире. Герои "Удавшегося рассказа о любви" - успешный в недалеком прошлом писатель и его подруга, цензор в советские времена, а теперь, "деловая женщина" - стараются вместе, и каждый по отдельности приспособиться к новым обстоятельствам. Точность социально-психологических характеристик сочетается, как всегда у этого писателя, с тонким анализом подсознания. Героев неудержимо тянет в прошлое, и они с болезненным усилием протискиваются туда через узкий, зарастающий "лаз" (метафора, идущая от одноименной повести), чтобы найти там ответы на мучающие их вопросы. В книгу вошли также повесть-притча "Буква "А" - о лагере, о свободе, что рабам не впрок, и произведения ...


Газета.Ru
http://www.gazeta.ru/


НазадДо верху
  Колонка експерта  

Українська книга стрімко летить у безвість наче славнозвісний потяг Хюндай

Нещодавно в одній з інформагенцій столиці відбулась прес-конференція, на якій провідні оператори вітчизняного книжного ринку разом з новим керівництвом Комітету культури та духовності України шукали рецепт виживання української книги, яка сьогодні знаходиться в стані агонії...




MATRA PROGRAMME,
NETHERLANDS MINISTRY
OF FOREIGN AFFAIRS
Технологічна підтримка Activemedia